Небольшая лекция по экономике, краткий обзор политической жизни региона, истории, произошедшие во время путешествий, и внутреннее устройство мира журналистики — казалось бы, все эти темы совершенно несовместимы.
Но беседа с журналистом, экс-директором газеты «Городские вести», а ныне региональным корреспондентом одного из федеральных изданий Еленой Шарковой доказала, что все это можно легко и «вкусно» соединить в одном разговоре.
- Мой стаж работы в профессии — 38 лет, - говорит Елена. - Сама удивилась, когда посчитала! Сейчас к этому опыту добавилось еще несколько лет работы вне офиса. А всё потому, что журналистика — моё точное жизненное и профессиональное попадание. Еще лет с пяти я писала в тетрадке сказки и думала, что когда вырасту, то стану великим сказочником, прямо как мой детский кумир Ганс Христиан Андерсен. Но время всё расставило по своим местам, и в 15 лет я начала карьеру журналиста в редакции очень сильной на тот момент волгоградской «молодежки» - газеты «Молодой Ленинец». И осталась в журналистике навсегда.
- Елена, за это время вы «попробовали» разную журналистику, так ведь?
- Да, начиная с бумажных газет и заканчивая сайтами. Телевидение, радио, политические кампании — все это испытано на себе.
- Что привлекает больше всего?
- Самая горячая – моя первая любовь к печатным СМИ. Может, работает этакое ностальгическое чувство, когда держу в руках бумагу, а на ней - что-то моё.
- Ностальгическое? Воспоминание о первой публикации?
-Да, наверное. Она была в той самой газете «Молодой ленинец». Редактор направил меня в киоск городской справки — это был, своего рода, Интернет того времени. Люди подходили, чтобы узнать фамилии, адреса, маршруты, остановки, телефоны, а любезная тетенька-киоскер объясняла, узнавала, рассказывала и направляла.
Целый день я провела в киоске, наблюдая за его работой, и потом написала репортаж в стиле «журналист меняет профессию». Он вышел через три дня, и я своим глазам не поверила: там не было изменено ни одного слова. Когда взяла в руки номер с моим материалом, то испытала изумление и восторг. Скупила восемь газет: одну оставила себе, а остальные подарила друзьям. Но самое главное: чувство, которое я испытываю сейчас, когда вижу свои материалы, мало чем отличается от того, самого первого.
- А что было за «голубым экраном»?
- На телевидении я проработала два года и ушла. Там ведь за материал отвечает куча людей: режиссёр, монтажер, звукорежиссер и дальше по списку. Ты создаёшь сценарий, но в результате в эфир выходит, мягко говоря, не совсем то, что было задумано. Меня это повергало в шок, поскольку я привыкла отвечать за всё сама - за каждое слово, строчку, запятую... И еще на телевидении всегда дамокловым мечом висит вопрос: что вообще пропустит в эфир главред?
- С радио похожая история?
-Там поменьше народу. Нет оператора, например, но всегда есть монтажер и звукорежиссёр, которые иногда делают твой сюжет неузнаваемым. При этом радио отличается от ТВ только тем, что тут ты себя только слышишь, а там - еще и видишь.
- А как вы относитесь к редактуре в печатных СМИ?
- Сложно. Самая жестокая правка была в «Молодом ленинце». Там редактор отдела черкал мои материалы непотребно. Ему обязательно надо было, например, слово «прекрасный» заменить на «замечательный», «комнату» — на «помещение». Да, чаще всего эти слова были синонимичны, но он мой начальник, и я должна была подчиняться. В нынешнем своем статусе правку я принимаю лишь при условии, что она будет со мной согласована. Я убеждена, что имею на это полное моральное право на основании собственного профессионального опыта и достижений. Поэтому бейтесь за свой материал всегда, но разумно: прежде всего, спрашивайте, почему исправили то или это?
- А что было, когда сами редактором стали?
- Поняла все стремления моего первого редактора. Ведь такие материалы иногда попадаются, что ой-ой. Какие-то приходится практически переписывать (чего я не люблю делать, потому что это забирает вагон времени и сил!), какие-то отдаю обратно (человек должен учиться на своих ошибках, уметь их анализировать и исправлять). Редактор я довольно жесткий, но справедливый. А все потому, что хочу сделать лучше: вывести на хороший уровень и автора, и свое издание.
- Был ли любимый период работы?
- Да, в издании «Деловые вести» концерна «Городские вести». Я с таким удовольствием «вгрызалась» в цифры, во все эти экономические штуки! Прошла курса три университетских, это точно! Мое любимое — журналистика – попало на еще мною не познанное — экономику. И меня это захватило. Это был труд серьезный, упорный, продуктивный... Но мой «профессиональный взрыв» длился только три года, потом издание закрылось.
- За все время вы ни разу не «изменили» профессии?
- Очень короткое время работала пиар-менеджером на пивоваренном заводе «САН ИнБев» в Волжском, его между собой «пивняк» называли. Денег там было в тысячу раз больше, директор ко мне прислушивался, была машина с водителем, но через три недели стало скучно. Точнее, скучно и тоскливо стало гораздо раньше, а три недели я себя просто уговаривала потерпеть. Короче, не полюбила! Вернулась к прежнему редактору со словами: «Прости меня, дуру грешную!», а он мне: «Ничего, все мы тут на голову слегка больные».
Школа журналистики "Первая полоса.
- А каково было поработать в американской редакции?
- Я проходила стажировку в США, и скажу так: там все иное. Стиль американской журналистики — это не эмоции, а холодное, четкое, конкретное изложение. Я писала материал о школе, где дети-инвалиды занимаются конным спортом. Репортаж, как мне показалось, получился глубоким и душевным. А они посмотрели и говорят: «Это что такое? Ты роман тут, что ли, написала?». И, знаете, что ещё сказали? Интересная такая похвала: «Ты нам даёшь очень качественную базу».
- А как надо?
- Надо сухо излагать факты. Совсем другой взгляд. Сжатое время, короткое чтение, ёмкие слова — вот их подход. Для них информация — товар. Сплошные факты и предложения с «потому что». Там цифры говорят лучше любых слов.
- Помню, нас пригласили на радио «Свобода». Все точно так же — жесткое и холодное отношение, но из речи ты «живость» не уберёшь.
- И о чём вас там расспрашивали?
- Пригласили как иностранных гостей и завалили с порога вопросами. Один помню точно: «Как вы оцениваете производительность труда в России и в Америке?». На этом вопросе я «поплыла», готова к нему не была. Помолчала секундочку, а мы ведь в прямом эфире, поэтому молчать нельзя, и давай рассуждать, мол, производительность труда — важный экономический показатель, но в России этому не уделяли должного внимания в силу множества войн и революций, которых не было в Америке, поэтому наши экономики трудно сравнивать... В общем, как-то выкрутилась!
- А ещё в чем отличие?
- Авторов в редакциях ругают очень конкретно: это швыряние материалов на стол, если они в печатном виде, жесткий разбор полётов в кабинете редактора, указывание на дверь после пары "проколов". Там никто коллег не "нянчит" и по головке не гладит. Представьте, каковы там требования к журналисту, если мы с нашими высокими квалификациями были для них - полный ноль, только «качественная база».
- Получается, школу журналистики в Америке вы оцениваете выше, чем нашу?
- Это два разных мира. У них лед, у нас — пламя. Там есть то, что работает хорошо и можно брать на вооружение, например, строгий подход. Но у нас есть мощная эмоциональная составляющая, с которой любая информация легче и глубже закрепляется в сознании. Но и там, и у нас есть свои проблемы, поэтому пусть каждый выбирает для себя.
- Елена, ваши пожелания начинающим в профессии?
- Всегда верьте в свои силы. Всегда занимайтесь тем, к чему стремится душа, не ломайте и не насилуйте себя, мыслите позитивно – и успех придет.
Комментарии
очень старый доктор
СД, вы слово в слово повторили воззрения вот этих людей, проводивших Aktion Tiergartenstraße 4.
Их повесили как военных преступников в 1947 г.
Поосторожнее надо бы вам витать в воздусях свободы слова.
очень старый доктор
Ну вот, дорогой СД, вы сами написали, что журналистика в РФ на самом деле полностью зависима.. Даже в интернете, так как относительная свобода - вариант неволи.
А это не оскорбляет миллионы тружеников пера и клавы? Не? Они за вознаграждение продаются или под пытками? Если за вознаграждение - то это как называется?
Но не обольщайтесь по поводу свободы СМИ "там". Вспомните историю Познера, который в штатах вел с Донахью программу уже после распада СССР. Работал на коммерческом канале. И вылетел оттуда со свистом после того, как не угодил хозяевам в трактовке какого-то вопроса. С того времени ничего не изменилось, как он недавно опять поведал -
призрак
Это пропаганда чего то нехорошего, подпадающего под статьи УК. Зарвался, ты модератор.
попутчик
одним из ниХ являешься ты СД
Старый доктор
Старый доктор
Фашизм давно осужден человечеством.
Старый доктор
Сегодня интеллект гораздо важнее, чем острые зубы и когти.
Примеров гениальных инвалидов ученых и политиков достаточно.
попутчик
Хрен васаби
При Сталине говорили - инженеры человеческих душ, а сейчас - формовщики общественного мнения.
Хрен васаби
Не манипулируй Стардоком. Законы социологии выше законов биологии, но законы биологии существуют как объективная реальность.
Почитываю тут
куррвиметр
Да ты чё? И надолго это тебя в тумане озарило?
попутчик
какая манипуляция,ему смело можно ехать в Украину и вступать в ПРАВЫЙ сектор
Вacя
призрак
Скриншоты с его высказываний сделаны.
Старый доктор
попутчик
все правильно,это взляды в прошлое за что погибали наши отцы и деды
попутчик
тагда почему эти высказывания,если вы лечите больных алкоголем,то вы сами становитесь им и его болезнь принимаете на себя и ихний бред,а бредят они чем попало,и это у вас осталось в подсознании,вы же психиатр
Дама мечей
Не учит, а поучает. Понесло Вас не в ту степь.
Хрен васаби
В конце марта был на своей малой родине, если Вас это интересует. А если Вы своим комментарием просто хотите оскорбить меня, то зря это делаете. Не по человечески это.
Лёлик
Аль, видишь, в чём разница? На Кашире туда - значит, скоро доедет. А если обратно, то далека дорожка!
Но он уже доехал!
попутчик
ох и человечище
Хрен васаби
попутчик
укроп не накручивай в голову ,убедительно прошу,прям жуть какая то
Старый доктор
Я вам вчера ответил, но мой пост закрыли. Два раза я не пишу.
Станиславский
не верю.
Анастасия Цыннова